Охотники на привале. Художник В. Перов

Волковецкое раздолье

Мы слишком много живём в книгах и не достаточно в природе.
А. Франс

Глава 1

Лето 85-го года выдалось на редкость дождливым, обещая славную охоту на уток. Готовились к этому празднику души тщательно. На каждого тогда было заряженных до 6- 8 десятков патронов. На этот раз мы решили разбить свой лагерь в одном из живописнейших мест, в урочище с. Волковцы, но уже на левом берегу реки, на небольшом острове, окруженном со всех сторон водой. Тем самым, избавив себя от докучливых проверок егерей, как это было в прошлом году. Приехав на место, мы стали свидетелями феноменальной картины. В некоторых местах река вышла из своих берегов и потоком шла по старому руслу. Наша команда прибыла в с. Волковцы в пятницу, за день до открытия охоты. Я как всегда ехал с Василием Божко на его машине. Гена на своих Жигулях с Сашей Львовым, которые приехали через час. А Николай Рудько со своим сыном, подъехали на мотоцикле, лишь в субботу, на следующий день.
Проезжая с Василием по селу я заметил старушку, которая копала картошку и неожиданно для себя попросил товарища тормознуть. Немного поболтав с хозяйкой о погоде и расхвалив её урожай, уже через десять минут, мы знали про неё почти всё: и про ее багаторичну вийну за межу з сусидкою зправа и постийных лайок из клятою сусидкою злива , за вышню посаджену точнисенько як раз биля межы, яка вже скильки рокив затиняе еи городыну. Ещё зовсим недавно, на Евдоху вона поховала свого третього, гарного чоловика. И не останавливаясь , учуяв в нас долгожданных слушателей , тут же вспомнила и про невистку – недотепу , яка неспроможня ни вчому , даже засолыты огиркы.
Она бы ещё надолго задержала нас с Василием, но тут её зоркие, не по годам глаза заметили, как в малине стала рыться соседская курица. От радости лицо её засветилось, что, и мы наконец – то и сами увидели злейшего врага. Улучив момент, посочувствовав старушке, горячо пообещав разобраться в её “довольно трудно разрешимой проблеме” и “возмущенные беспределом”, пошли к машине, с полным ведром отборной, только с огорода, свежайшей картошки. Чтобы не тащить в руках свои вещи, попробовали проскочить на машине через мост, поближе к месту нашей стоянки. Но даже думать об этом было нечего. Дожди и коровы, дамбу ведущую к мосту нещадно размесили. Выгрузив весь свой груз на берегу, у изгиба реки, мы поставили машину на постой, во дворе ближайшего дома. Затем накачав резиновую лодку уложили в неё все свои вещи, я сел за вёсла, а Василий своим ходом, налегке, двинулся по берегу. Вскоре мы были на месте.
Оставалось лишь только переправить своего напарника на противоположный берег. Выгрузив всё из лодки на берегу острова, мы с Василием решили осмотреться. И пройдя по берегу реки метров сто, увидели на другом берегу небольшие копны сена. Вернувшись и прихватив лодку, спустили её на воду. Уже через минут пятнадцать лодка была доверху набита пахнущим разнотравьем душистого сена. Затем толстым шаром, мы разложили сено под днище палатки, и скоро она стояла под растяжками, готовая принять своих постояльцев. Приехавшие через час друзья были также рады , оставленному и на их долю , сену. Покончив с этим занятием принялись заготовлять дрова , благо что нас уже было больше,параллельно шло интенсивное приготовление полевого стола. В основном это были холодные закуски. Охотничью “сюрпу” решили отложить на следующий день, когда уже несомненно будет дичь. Солнце медленно садилось за горизонт, когда мы начали вставать из – за импровизированного стола. Некоторые уже лежали возле костра , покуривая и лениво перебрасываясь впечатлениями дня , прогнозами предстоящей завтра охоты , и вообще о парадоксе жизни. Кто – то сидел на берегу , и глядя на последние предвечерние блики , которые догорая , светились на излучине , шепочащей прибрежным камышом , словно желающей нам что – то поведать , чуть притихшей под вечер реки. Где – то, совсем недалеко прокрякал селезень, видимо подзывал свою подругу. И наши головы, как по мановению волшебной палочки были обращены в ту сторону, где пока всё спокойно, и всё живое радуется, и наслаждается этой изумительно красивой для них и такой короткой жизнью…
И засыпая в палатках, мы ещё долго вслушивались в это магическое таинство, свершаемое в какой-нибудь сотне шагов тысячами жизней, образующими единое и неразделимое целое с нами , с человеками, составляющее саму суть всего живого, и имя которому – сущая и незыблемая истина…

Глава 2

Субботнее утро, слегка омрачило всех хорошим, но не продолжительным дождём. Василий, быстро смекнув, одев плащ и прихватив топор, умело нарезал вокруг палатки в дёрне трассировку. И мы были уже спокойны, что воды под нами не будет. Часам к девяти дождь прекратился, и выглянуло солнце. Всё вокруг ожило, задышало и даже кваканье местной “лягушни” звучало в “мажоре”, К завтраку готовились не спеша, словно перед генеральным сражением, соразмеряя силы и возможности каждого. Место расположения нашего славного бивуака действительно было прекрасным. Со всех сторон лагерь окружала вода и лишь небольшая сухая полоса, где стояли палатки, тянулась метров на 200 вдоль берега. Продуктов у нас было предостаточно и скоро наш Вася Божко приступил к своим обязанностям. Но предвидя некоторую затяжку основных “фирменных” Васкиных блюд Гена предложил пока «налегке» подзакусить, и уже потом смело дожидаться всего остального. Так и сделали, слегка “прошлись” по соточке, закусив свежими огурчиками с зеленым лучком и оставшейся со вчерашнего вечера вареной картошкой. Вобщем стало чуть веселее. Каждый занимался своим, но как он думал и общим делом. Кто-то помогал кухарить Василию, кто-то заготавливал дрова. Геннадий готовил подводный резиновый костюм, дразня нас воспоминаниями о незабываемой, в далеком прошлом, щучьей ухе. Одним словом в лагере все шевелилось и двигалось. Где-то ближе к обеду подъехал наш старый знакомый, по прошлогодней охоте на уток, Николай Рудько с сыном.
Надо сказать, что благодаря этому человеку я во многом состоялся, как профессиональный охотник, а не стрелок по банкам и выпитым бутылкам. Долгие вечерние беседы с ним, о тонкостях и премудростях охотничьего промысла, как те здоровые, полноценные зерна, брошенные в благодатную, заждавшуюся почву, безусловно дали затем свои не плохие всходы.
Да разве забудешь ту с подхода, охоту на уток, в ветреную погоду, когда благодаря шелесту камыша, можно умело подойти к ним довольно близко, видя их, как на ладони, не решаясь стрелять. И конечно, же незабываемую охоту сразу на двух зайцев на Калиновских лугах, на знаменитых своим заячьим обилием, в ярах и буераках с. Овлаши, в урочище с. Борозенки, на лугах с. Процовки, с. Плавинища и многих других, таких незабываемых местах. Как бы там ни было, вновь прибывшие, быстро расположившись, освоились и незаметно влились в нашу сплоченную, не только застольем команду. Часа через два Гена подозвал меня к реке, стоя в костюме по грудь в воде, размахнувшись выбросил хорошую, килограмма на три с половиной щуку, которая описав дугу, сочно шлепнулась о берег, часто приоткрывая огромную, утыканную сотней загнутых внутрь зубов, её пасть, жадно вдыхала полуденный, знойный воздух своей несвободы… Такой трофей, был всеми встречен громкими и восторженными восклицаниями. Глаза тех, кого я видел в ту минуту, говорили намного больше, что уха теперь не просто будет, – она «состоится». Основные блюда были готовы и Василий тут же у реки профессионально быстро почистил и выпотрошил, выудив из щучьего брюха небольшого окунька. Через пол часа, накрытый на луговой траве стол был завален, в частности, тушками домашней птицы, ветчиной, салом с проростью, домашней и обычной колбасами. Василием, приготовленное фирменное картофельное «фри», которое румяной корочкой подразнивало всякое воображение, а всевозможная зелень, небрежно разбросанная по столу, колоритно украшала и дополняла собой всевозможные блюда, и конечно же фрукты, которые неожиданными, для такого случая и места, приятными для глаза вкраплениями, безусловно обогатили стол. Но ударом ниже пояса для всех, была поданная, что называется, «с пылу с жару», сводящая с ума от щучьего аромата, приготовленная в ведерном котле уха, которая под восторженные, триумфальные крики была водружена в центре съестного изобилия. Третью стопку, как и предыдущие две пили полу лежа… Мясо, замоченное в специальном соусе, которое к стати сказать было доставлено сюда в огромной кастрюле, ждавшее пока своей участи в качестве шашлыка, и была поставлена в прохладную прибрежную воду.
Пиршество многократно разбавлялось необидными шутками, впрочем, каким-то образом проверяющими на «вшивость» истинных единомышленников.
После обеда, прикрыв продукты от мух куском брезента, все лениво разбрелись в холодок поболтать о «житье-бытье», ценах на водку, о наших наёмниках – заробитчанах в Афгане, о нашумевшем Гонгконском вирусе гриппа, что сегодня нам кажется таким далёким и незначительным событием. А время неумолимо приближало открытие долгожданной охоты. Василий тем временем уже суетился возле кастрюли вытащенной из реки, и теперь сидя, нанизывал куски мяса с луком на шампуры. Воздух был пропитан не только ароматом жаренного над углями мяса, но и той редкой страстью, когда-то дикой и необузданной, от которой зависела жизнь или смерть. Это был тот величественный и неистребимый зов предков, та самая, неукротимая страсть к охоте…
Остаётся пол часа. Это надо видеть. Всё приходит в движение. Надевается снаряжение, проверяются ружья. Ощущается напряжение чего-то таинственного, стремительно назревающего и всецело притягивающего к себе. Так, любящая женщина, способна растворить в себе мужчину, чтобы, уже чуть позже охладив его пыл, через себя показать ему, что он и есть подобие творца, а истина она ведь между двух.… Только вот каждому она видится по-своему.
Начинаем выдвигаться. Нетерпение переходит в упоительное эйфорическое состояние. Адреналин начинает свою диффузию в кровь по нарастающей, доводящей вас до пред-экстазного состояния. Каждый сам по себе. И не правда, когда твердят о коллективности в охоте. Истинного и высочайшего пика удовольствия можно достичь, лишь общаясь один на один с природой, как и равно с любимой женщиной. И это неоспоримо. Василий, с бутылкой в руке и дымящимся шашлыком, ещё успевает догнать некоторых из нас идущих к воде. И как сегодня, слышу его, ставшей исторической, фразу: «За любовь на охоте». Так, даже добровольцев на фронт не провожали. Забыть эту картину не возможно. Азарт нарастает. Я бреду по колено в воде, держа курс на островок из камышей, стоящий посреди заливного луга. Именно там течение воды по старому руслу было самое сильное. Вижу, с другой стороны плёса, с десяток охотников оцепляющих противоположный берег разлива. Утки, почуяв неладное, начинают взлетать, но стрелять еще нельзя. Все ждут начала. И тут передо мной, метрах в двадцати из камышей, почти свечой взмыл крупный селезень. Это было выше меня. До открытия оставалось пять минут. Вскидываю ружьё, стреляю. Крежень хлопая одним крылом, рухнул в камышах, явный подранок, подумал я. Напрасно минут пятнадцать вёл поиск. Так и не найдя селезня, выхожу на чистый плёс. Вокруг стоит канонада. Метрах в ста от меня на не большом, чуть возвышенном островке, вижу, стоят двое. Вдруг слышу, как по летящей мимо стаи, кто-то из них выстрелил, в тот же миг я увидел падающих двух уток. Одна шлёпнулась на сухое место, другая с легка махая крылом, упала в камышах. Оказалось, это стрелял Гена. Уже после охоты, рассказывая про этот эпизод, как он долго искал в камышах утку, но безуспешно. Видя это, стоящий не далеко с собакой охотник, попросил разрешение на поиск, и уже через три минуты утка билась в зубах у собаки. Трофей достался по закону хозяину собаки.
Бредя по мелководью, мне стали часто попадаться бекасы, и я решил попытать счастья. Ведь сбить бекаса, по зубам не всякому. Перезарядив ружьё на патроны с более мелкой дробью, начинаю вычислять дичь. Чтобы можно было понять всю трудность охоты на бекаса, попытаюсь чуть остановиться на некоторых нюансах. Охотится на него довольно забавно. При взлёте, первые десять метров бекас летит по прямой, а после продолжает лёт зигзагами, вдобавок с пронзительным криком, и взять его становиться сложно. Остаётся первая часть полета, которая длится всего на всего… секунду. И по этому реакция здесь нужна феноменальная. С пол часа я гонялся за бекасами, расстреляв, наверное, патронов пять-шесть. И наконец-то удача. Тащу, этот, чуть больше дрозда деликатес в лагерь. И что я там вижу… пьяные в доску Васька Божко и Саня Львов, стреляют по прибрежный кустам, до которых по прямой было метров двадцать, при этом, ещё споря, что при такой стрельбе надо делать поправку на ветер. Вообщем сдаю для Васькиной кухни свой, не дёшево доставшийся трофей, пока не догадываясь, что он с ним сделает, и прихватив пару пачек патронов, отправляюсь охотиться.
Охота клонилась к закату. Доносившиеся ружейные раскаты, лишь изредка давали о себе знать.
Заметно вечерело. Лёгкий туман близ воды, небольшими перистыми облачками, стал зависать над луговой травой. Сменив позицию, я занял место у мелководья, разлившейся во все стороны реки. И скоро, несколько раз прострелял по пролетающим уткам, но неудача. Но вот, довольно уже нечётко различаю летящих в моем направлении стайку уток. Мгновенно сливаюсь в одно целое со своей любимой «вертикалкой», выхватывая цепким глазом, чуть впереди летящую цель, веду её на мушке, и взяв на корпус вперёд, плавно нажимаю на спусковой крючок. Звучит выстрел, хлёстко рассекая, как бичом, уже слегка прохладный вечерний воздух. Падая, утка несколько раз, хаотически ударяя крыльями об воздух, и всё же сложив их, камнем свалилась в воду, недалеко от меня. Радостный я поспешил к своему трофею, это был крупный чирок. На этом можно было подводить итоги. Ночь входила в свои права. Подходя к палаткам, я слышал оживлённые разговоры. По всему было видно, охотой все остались довольны. Уставшие, но счастливые, поужинав, стали готовиться ко сну. Время шагнуло далеко за полночь. Мы, лёжа в палатках, слушали, как из отдаленных мест доносились, постепенно затихая застольные песни.
Изредка, растворяя звёздную ночь, громыхая, проносилось над нами, эхо ружейного выстрела, возвестившего о себе подвыпившего «охотничка». И, наконец, ваш покорный слуга, выждав паузу, дабы не оставаться в стороне от сегодняшних событий, выйдя из палатки и подняв вверх, своё, 12 калибра ружьё, дал залп, этим самым как бы давая понять, что мы ещё живы…
26.02.2005 г.

Залишити відгук

Ваша e-mail адреса не оприлюднюватиметься. Обов’язкові поля позначені *